Воспоминания белоруса г. Кургана С. Веревкина

Родился я 10 октября 1936 года в деревне Красная Дубрава, но жили мы на хуторе. До создания колхозов в 1939 году кругом были одни хутора: Веревкиных, Ступеней, Кричко, Стельмак, Станиславичей и др. Мама была безграмотная, календарь считала по церковным праздникам и по старому стилю, а значит я родился 26 сентября, и так считаю до сих пор, ибо во время оккупации и Великой Отечественной войны все документы погибли, детям считали время рождения по словам родителей, и только после службы в рядах советской армии нашлись архивы и нам установили точные даты.

Деревня наша создавалась с 1939 года и дали название по основой роще (красной осенью) на краю леса. Мы переехали с хутора в 1940 году в новый дом, который стоит до сих пор..

Я не помню своих дедушек и бабушек, потому что родился когда маме было 39 лет, а отцу почти 50. Мама родилась в деревне Ясень 1 апреля 1897 года,. а отец в деревне Лейчицы 14 ноября 1886 года. Мама умерла 22 марта 1973 года, а папа — 13 ноября 1981 года..

Фашистов изгнали в июле 1944 года. Я хорошо помню оккупацию, как уходил танк на Красный Бенг (остались на лугу колеи от гусениц), как приехали на велосипедах первые немцы, ели масло из баночек за столом и хохотали. Вселяющиеся части часто менялись, нас выселяли в сарай или к соседям, только зимой с 1943 по 1944 годы жил офицер и деньшик, здоровый добрый немец, любил детей ( у него своих было двое). Нас кормили остатками с кухни. Когда забили лошадь, мама попросила его принести заднюю часть и мы питались кониной , видимо поэтому я до сих пор ее люблю.

Уходили немцы с боем, мы двое суток сидели в неизвестности, сгорело три дома. Осталось много машин, орудий и прочего. Мы года 3-4 снимали и сдавали цветмет на конфеты. Погибли от взрывов и других случаев, и ранено было много детей. У меня в ноге до сих пор осколок от гранаты, который я тщательно скрывал на всех комиссиях, боялся.

Здание школы немцы в 1942 году увезли, и мы ходили с первого по четвертый класс в дома одиноких вдов. С 1948 по 1951 годы ходили нас 12 человек в деревню Плёсы, а потом с 1951 по 1954 годы в деревню Химы за 7 километров нас трое — я, Дима акулин и Жорик Сокун. Зимой часто встречали волков, мы выходили из дома в 6:30 , и приходили к 8.

После окончания школы в 1954 году Дима поступил в летное училище в Пензу, а мы с Жориком не прошли медицинскую комиссию. Я — по зрению, в у него было плоскостопие. После войны, а это был первый выпуск, на одно место в вузах было 20 человек, а мы с тройками не прошли, а поступили в УМСХ № 8 на комбайнеров.

После окончания в мае 1955 года мне делали операцию на глазах и я остался дома и работал в колхозе. А 2 сентября был призван на службу в Советскую Армию. Месяц карантина до присяги в городе Полоцке, а 8 ноября был уже в ГСВГ. Распределили в зенитно-артиллерийскую бригаду в пригороде Берлина — местечке Шенвальд.

Случайно попал в радиокласс, у меня оказались хорошие слуховые способности, и тут же направили в разведшколу, учится на радиста. Учился на отлично, имел много поощрений, был хорошим специалистом, писал заметки в газету «Советская Армия».

Служба в армии для меня является до сих пор светлым пятном в моей жизни. Я с отличием окончил разветшколу, сразу получил звание сержанта и должность — заместитель командира взвода, получил отпуск на родину, что давалось в ГСВГ одному из 10 тысяч солдат.

Участвовал в соревнованиях армейских, вплоть до первенства ГСВГ, где был пятым на дистанции в 200 метров бега. Все мои награды,. поощрения, грамоты, смотри в моих архивных документах.

Осенью 1956 года наша бригада была послана в Венгрию. Мы шли трое суток, потом стояли на границе Чехословакии и Венгрии еще трое суток, и вернулись домой. Бывал на учениях, виделся. с солдатами Франции и США, а с солдатами ГДР мы вместе были всегда. Был на параде 9 мая во Вьюндорфе, который принимал маршал Гречко.

Мне повезло с ребятами по службе. Первый мой командир отделения — сержант Михаил Носанин из Оренбурга, командир взвода — старший лейтенант Овчинников, участник Великой Отечественной войны, из Краснознаменска. Я его провожал в 1957 году домой. Новый мой командир взвода — лейтенант Сорвенков прибыл из города Горький, после училища. был так себе, мы были опытные и дисциплинированные. Запомнился замполит, майор Новохацкий, он как отец с нами разговаривал.

Когда у нас в школе застрелился курсант — Костя Сарапкин из Оренбурга. То он вызвал нас троих и сказал, что мы должны написать его матери письмо так, чтобы она считала нас своими сыновьями.

Мои друзья по армии — сержанты Женька Шилов из Калинина (Тверь), Толик Зоренко из Ялты, Юрий Наумов из Ленинграда, Николай Чистяков (старшина школы) из Тулы. Мы все три года вместе — я, Николай и Юрий год жили в одной комнате.

Они есть на фотографиях в моем альбоме. С Женькой встречались в Бобруйске в 1961 году, а с Толиком в Ялте в 1989 году.

Я был внештатным корреспондентом газеты ГСВГ «Советская Армия». Писал часто, гонорар мне перечисляли на сберегательную книжку.. Я награжден грамотами ( с.м. её и удостоверения в моем архиве).

Оклад заместителя командира взвода был 125 рублей. Половину денег шло на книжку, а остальные мне давали на руки. Это были хорошие деньги по тем временам, я раз в полгода отправлял домой посылки. А при демобилизации в городе Львове, нас туда привезли из ГСВГ. Я получил на руки уже 600 рублей , и дома купил костюм за 150 рублей и пальто за 300 рублей. в обновках и приехал в город Курган.

Об армии можно писать долго и много, и только хорошее. Если доживу, то позднее отдельной главой буду писать подробно эпизоды службы.

Итак, прибыл я из армии 14 ноября 1958 года. Устроится на работу было трудно и только в марте 1959 года по рекомендации отца ( он много лет был народным заседателем) я был принят инструктором физкультуры на торговое предприятие «Туголища».
Жил у брата Андрея и ездил на автобусе за 6 километров.

Ездил на соревнования по с/а в Бобруйск, Могилев, когда в средней школе преподавательница физкультуры сломала ногу, я два месяца заменял ее в старших классах.

Работа на заводе была скучной, только по вечерам с молодежью на спортплощадках и соревнованиях. Я решил летом уйти и поехал в город Гродно поступать в автотехникум. Но. почему-то, экзамены перенесли на 2 недели и я вернулся обратно.

Решил ехать на комсомольскую стройку в Сибирь. Взял комсомольскую путевку в город Иркутск на строительство машинного комбината. Со мной решил ехать сродный брат — Иван Веревкин.

Ехали в общем вагоне с пересадками. перед челябинском сели из дома отдыха двое из Кургана и очень расхваливали стройки в Кургане. Мы решили сойти и искать работу. Жили два дня в гостинице «Тобол» по улице Пичугина, там и отметили мой день рождения — 26 сентября. С работой на стройке не было никаких проблем. Нас со среднем образованием взялис разу и дали общежитие по улице Проектной (сейчас Дзержинского). Зачислили в лучшую бригаду Виктора Балагурова бетонщиками 3 разряда. Строили мы тогда гаражи автобусного парка по улице Химмашевская.

Спецодежду нам не выдавали, ходил я в военном обмундировании, в бушлате и в сапогах. 23 октября я получил первый аванс и все пошло, как надо. Ваня ходил в строительный техникум (у нас без экзаменов брали на вечернее отделение), а я ходил во Дворец строителей, пел в хоре и один раз соло, участвовал в соревнованиях. в комсомольской работе (я в армии был замом секретаря комсомольской организации разведшколы) и вообще был активной работягой..

На стройке зимой ломом и кувалдой с клином долбили мерзлый грунт, и я впервые подхватил радикулит, который напоминал мне страшными болями два-три раза в год, аж до 1986 года, когда мне на позвоночнике сделали операцию. После я опять работал физически и только в 1989 году, в санатории в Сочи опять было обострение тяжелое, я не мог ходить. Но после лечения, 20 дней я встал на ноги и до сих пор периодически болит спина. В марте 1960 года меня назначили бригадиром комсомольской бригады. Главный инженер Леонов взял надо мной шефство, давал литературу и учил меня многому.

Летом 1960 года мою бригаду перевели на строительство газораздаточной станции в Чистом поле за ЖБИ-3.

В августе мы с Иваном съездили в отпуск на родину, а вернувшись, решили жениться, ибо дружили с девушками-строителями из общежития. Я на Лиде из Шадринска (она работала в моей бригаде), жили в своих общежитиях и думали снимать частный дом. Но в начале ноября меня забирают с объекта.

Здесь 1-й секретарь обкома ВЛКСМ Гаркуша Мария Савельевна и горкома Ушанов Владимир Петрович начали меня агитировать быть секретарем комитета ВЛКСМ стройтреста № 74. Я, как мог, отказывался, но когда они сказали. что мне дадут жилье, пришлось согласиться. Меня избрали на конференции( в тресте было 640 компаньонов), 14 ноября, в через две недели я получил жилье.

Мне дали комнату в двухкомнатной квартире по ул. Комсомольской. Соседка, участница Великой Отечественной войны, там я прожил два года. Работать в комсомоле было тяжело. я не привык. Лида ходила в вечернюю школу. в 9-й класс, а я на тренировки в спортзал. Потом Лида уволилась ( я и не знал) и сказала. что надо съездить к родителям. Мы были с ней там два раза. Уехала и позвонила, сказав, что не вернется. Я переживал, сказал, что в горкоме комсомола, что морально не имею права работать. На что мне Володя Ушанов сказал: «Мы тебе найдем хорошую невесту. Работай». Я доработал до следующей конференции и отказался работать секретарем, ушел опять бригадиром. Мне передали бригаду Байбыша, его так избили ночью, что он потерял речь и память. С ней я проработал пять лет, построил много объектов. В бригаде было 40 человек, работали часто в две смены, по 20 человек.

В январе 1963 года я переехал в однокомнатную квартиру по ул. Карла Маркса, 87, жил один. Лида не вернулась, и мы по согласию оформили развод.

У меня было много друзей и по работе и по учебе. Решив поступать в строительный институт, я год ходил ходил в школу № 32 на подготовительные курсы, ибо все забыл, и в 1964 году увез документы в ЧПИ на строительный факультет. Прикрепительное для вступительных экзаменов дали в КМИ.

Мы, а нас таких собралось много согласились и при КМИ был «строительный поток» 2 группы по 25 человек, где мы окончили 3 курса, а потом кто куда. Я и еще 6 человек перевелись в УПИ в Свердловск, а там кто в Тюмень, кто в Челябинск.

В октябре 1966 года, так как я уже учился на 3 курсе, меня перевели по приказу управляющего трестом Потапова Л. Н. переводят инспектором по технике безопасности. я хотел уйти в трест «Жистрой» прорабом, но как спортсмена и хорошего работягу меня не отпустили.

Мы это успешно преодолевали. и в июне 1970 года успешно защитили дипломы, я даже на «отлично».

После этого меня переводят начальником участка на строительстве Курганского машиностроительного завода. Это был богатый опыт 12 объектов, один в селе Кислянка Юргамышского района. Рабочих не хватало, половина условно осужденные и досрочно освобожденные, качества никакого и количества тоже. Новый управляющий. не зная меня, публично оскорбил, и я решил уйти. Месяц, не отпускали, но по закону удерживать не могли. К тому времени мы с Лёшей поженились. Он на Галине, а я на Надюше. Я дружу с ними до сих пор.

Летом 1971 года с друзьями-строителями немного «подхалтурили» ( работа по договору)в Белозерке и Мишкино, заработали за 3 месяца 1500 рублей. В сентябре с Надей и Светой сделали на самолетах круиз — Бобруйск, Минск, Ленинград, а в октябре меня сагитировали в строительный техникум преподавателем. зарплата была 155 рублей, но зато 2 месяца отпуска плюс на сессиях еще месяц. Я подрабатывал на объектах летом и в свободное время, но денег не хватило для нормальной жизни. В октябре 1974 года создал бригаду и ушел из техникума. за 4 года мы поработали на многих объектах в Кургане, Каргаполье, Шумихе, Белозерке и других местах, заработали много денег, купили хорошую мебель. И в 1978 году летом меня уговорили заместителем начальника в ПМК-7.

Я согласился только потому, что построив плотину на дачах УВД, мне дали участок, а для строительства в то время нужно было искать материалы, и мне в ПМК-7 в этом здорово помогали.

Через год я перешел начальником участка, а через два — главным инженером. В феврале 1985 года я уехал в Киев на повышение квалификации, а здесь против меня, «друзья» состряпали продажу труб в дачный кооператив. И хотя суду и мне было трудно доказать свою вину, все же я получил 3 года не занимать руководящие должности, а работать на стройке. я не обиделся, а перешел в РСУ «Курганхлебпромат» бригадиром, зарабатывал по 400 — 5000 рублей. а в 1988 году меня назначили и утвердили на облисполкоме заместителем генерального директора по строительству.

Итак, поясню «трубное дело» . Впервые в России мы начали строить объект «Орошение жидкими стоками», т.е. сразу полив и подкормка. оборудование выпускал ( только начал) завод в городе Котельниково Волгоградской области. Его вышибать решили послать меня. Но тогда денег нигде нельзя было украсть. Объект строили в колхозе «Родина» деревни Сычево, его председатель Виктор Осипович Астафьев, дал мне 150 рублей. И еще предложил 150 рублей мой начальник Ким Ефремович Кайгородов за трубы — 300 мм, 150 метров, чтобы их списали с подотчета. Боровинский был председателем дачного кооператива, а там бухгалтер проворовалась и ОБХСС раскрутила Боровинского, а он участник Великой Отечественной войны, и его не взяли, а нас четверых, на которых он указал, привели. И сто было делать? Оборудование я привез, выбил с трудом за эти деньги.

Но на суде я этого не мог сказать, чтобы растянуть цепь, так посоветовал, мой адвокат. Умнов В.И. Да и я сам с детства соблюдаю много добрых правил, одно из них — «Никогда друзей не предавай».

Работал я много, мой стаж по трудовой книжке 60 лет, да еще работа в колхозе, когда учился до армии.

Всегда и везде получал благодарности и премии, имею более 20 грамот и много других наград.

Я благодарен судьбе и Господу Богу, что у меня так сложилась жизнь, я считаю ее счастливо прожитой. Много бывал за границей — посетил более 20 стран.

Так в 1964 году , как лучшего бригадира меня послали в Болгарию на отдых на 25 дней, был дважды в круизе в Европе и Африке, загорал на Канарских островах, был во многих европейских столицах — Париж, Лондон, Берлин, София, Афины, Будапешт, Варшава. Копенгаген и другие.

Немного увлекался стихоплетством , есть десяток стихотворений всегда поздравления писал в стихах. И закончить могу одним куплетом:

Я в жизни много строил и творил,
Знавал невзгоды, но и счастлив был.
Забот я не боялся, стремился людям помогать
И на добро добром мог только отвечать.

Еще фото