Грюнвальдская битва – 15 июля 1410 года

В начале тринадцатого века в Прибалтике осели немецкие рыцари. Они были объединены в монашеские ордена - военные организации рыцарей-монахов. Орден крестоносцев, или тевтонцев, неосмотрительно приглашённый мазовецким (польским) князем, закрепился между низовьев Вислы и Нёмана. А орден меченосцев, или ливонцев, с согласия полоцкого князя, обосновался на земле сегодняшних Латвии и Эстонии.

Мазовшанам рыцари обещали защиту от язычников-пруссов, а полочанам – дань с язычников-ливов. Кроме того, полоцким купцам обещали выгоды от торговли с немецкими портовыми городами. На деле же рыцари не только поработили не христианские балтские и финские народы Прибалтики, но и начали наступление на собственные земли Беларуси (ВКЛ) и Польши. Этим началось вооруженное противостояние наших предков с германцами, которое длилось более двух веков.

После Кревской унии 1385 года в Центральной и Восточной Европе сложился мощный альянс (то есть союз) двух славянских государств - Великого княжества Литовского и Королевства Польского. Владения этого альянса простирались от Балтийского до Черного моря и от правобережных притоков Одра на западе до верховьев Волги на востоке. Вильня и Краков получили возможность не только согласовывать внешнюю политику, но при необходимости и объединять свои вооружённые усилия. А нужда была насущная:  – отпор немецкому рыцарству, особенно крестоносцам, которым уже мало было прусской земли.

Крестоносцы (или, как их называли белорусы, крыжаки) поняли, что это объединение опасно для них. И поэтому взялись сплачивать силы для окончательного военного расчёта. Призвали на помощь властителей европейских государств, собирали за большие деньги и обещания будущей добычи наёмников-авантюристов. Накапливали оружие, продовольствие, снаряжение.

Со своей стороны и союзники готовились к большой войне. Королю Владиславу Ягайле обещали поддержку чехи, нашему великому князю Александру Витовту – сын Тохтамыша, бывшего хана Золотой Орды. Взамен тот надеялся на помощь в борьбе за господство над волжскими и донскими степями. Великое Княжество укрепило свои восточные рубежи, вынудив Москву осенью 1408 года замириться. А затем всё внимание снова направило на Прибалтику. Поэтому здесь, по инициативе Витовта, в начале 1409 года началось антикрыжацкое восстание жамойтов.

Битва под Грюнвальдом.

Крестоносцы, не дожидаясь объединения королевских и великокняжеских войск, летом 1409 напали на северную Польшу и захватили большие территории. Их давний сторонник венгерский король Сигизмунд Люксембургский не мог вооружённо вмешаться в конфликт. Он пытался разрушить унию, искушая великого князя Витовта королевской короной. Но безуспешно. К тому же польские войска перешли в наступление и отбили ряд городов и замков. Правда, обе стороны ещё не подготовились как следует к затяжной войне. Поэтому осенью было подписано замирение до следующего лета.

План военной кампании 1410 года

В конце 1409 Витовт с Ягайлом на тайном совещании в Берестье (Брест) выработали детальный план будущих военных действий. Всю зиму и весну шла подготовка. В пущах проводились охоты, чтобы накопить мяса дичи для многотысячных войск. А в конце мая 1410 в Городне над Нёманом начали собираться полки-хоругви со всего Великого Княжества – из Беларуси, северной Украины и Литвы. К ним присоединились загоны татарских всадников, подразделения других союзников.

30 июня, через шесть дней после окончания замирения, около Червинска на Висле наши войска соединились с польскими. Их число тогдашние летописцы подают по-разному. Учитывая их склонность к преувеличению, историки предполагают, что Ягайло и Витовт привели под своими флагами порядка 40-45 тысяч воинов. Утром 6 июля одиночные войска перешагнули прусскую границу и начали движение вглубь вражеской территории. У бродов на реке Дрвенце путь им преградили крестоносцы и нанятое европейское рыцарство.

Противник занимал выгодное положение и был полностью подготовлен к битве. Союзникам же надо было под пушечным и лучным обстрелом переходить течение реки, продираться через оборонительные частоколы, мечом добывать плацдарм на другом берегу. Правильно оценив ситуацию, Витовт и Ягайло повернули на восток, чтобы перейти реку на верховьях. А ночью с 14 на 15 июля их войска были под Грюнвальдом (в белорусских летописях эта деревня называется Дубровно), где уже разместились тевтонские силы. I с первыми лучами солнца наши воины начали становиться в боевые ряды.

Между небольшими деревнями Грюнвальд (в переводе с немецкого - Зеленый Лес), Танэнбэрг (еловые Гора) и Людвигсдорф (Ладвигово, Людвигово поместье) простиралось широкое поле будущей битвы. Полки-хоругви Ягайлы и Витовта тремя линиями растянулись между Ладвиговом и долиной реки. Левое крыло занимала 51 хоругвь королевских войск, составленных в основном из поляков. Были в нем также наёмники из Чехии и Моравии, а также несколько хоругвий из Галицкой Украины. Сорок хоругвий Витовта заняли позицию одесную от поляков. Среди них были хоругви Виленская, Гродненская, Новогрудская, Лидская, Полоцкая, Витебская, Волковысская, Брестская, Пинская, Стародубская, Дрогичинская, Смоленская, Мельницкая, Киевская, Кременецкая, Ковенская, Троцкая, Медининкайская, полки городов и удельных князей. 19 наших хоругвий летописец не называет, но и так видно, что большинство великокняжеских воинов происходила из белорусских земель. Они вышли сражаться под знамёнами с изображением нашего древнего герба «Погоня», которые великий князь вручил перед битвой тридцати своим полкам.

На Грюнвальдских полях напротив рядов Витовта и Ягайлы ещё с ночи стали крестоносцы со своими помощниками, собранными со всей Европы. Было их около 30 тысяч, это заметно меньше, чем наших войск. Однако они брали военным мастерством и вооружением. К тому же немцы сильно рассчитывали на артиллерию (порядка сотни бомбард), которую в полевых условиях использовали впервые. Надеялись также на заслон арбалетников и на замаскированные волчьи ямы, вырытые перед позициями.

Несколько утренних часов битва не зачиналась. Крестоносцы не хотели уходить с возвышенности. Союзники, имея за спиной лесистую местность, также не спешили наступать. Ведь атака через лощину на склоны холмов ставила их в невыгодное положение.

Наконец на решительные действия решились великокняжеские хоругви, которые использовали тактику степных воинов. Надо было вытащить крестоносцев на себя, нарушить их окованные металлом ряды. Поэтому в первую атаку пошли легковооружённыя всадники и татары. Под залпами бомбард, бронебойными жалами арбалетных выстрелов, через волчьи ямы, теряя сотни товарищей, достигли они рыцарских рядов. И закипела сеча. Трудно тронулись тевтонские знамёна, продвинулись. Великий магистр Ордена Ульрих фон Юнгинген увидел, как отступают передние хоругви армии Витовта. И направил на них главный удар.

Рыцарские клинья приближались уже к великокняжескому обозу. Вытянувшись вкось, они подставляли свой бок удару центральной группировки союзных войск. Однако Ягайло запаздывал. Он все молился, видимо надеясь на небесное чудо. И на крыле великокняжеского войска сложилась критическая ситуация. Некоторые хоругви уже отступали по-настоящему, не справляясь с немецким давлением. Другие легли под тяжелыми крыжацкими мечами. На стыке с польским войском захлебывались кровью, но неистово рубились с врагом смоленский, мстиславский и оршанский полки, возглавляемые князем Симеоном Ольгердовичем.

Витовт помчался к королю, призывая начать наступление и польским левым крылом. Ягайло подал знак своим воинам. Сыграли боевые трубы, и вперёд двинулись королевские рыцарские хоругви. Наш великий князь снова повернул на крестоносцев свои, хотя и поредевшие, силы, нанося фланговый удар. В Грюнвальдской битве наступил миг величайшего напряжения. Как писал тогдашний историк Ян Длугош, начался такой шум и грохот от ломания копий и ударов о панцирь, будто рушилось громадное здание, и такой сильный стук мячей, что его отчётливо слышали в окрестностях за несколько миль. Нога наступала на ногу, панцири стучали о панцирь, и острия копий направлялись прямо в лица врагов. Когда же хоругви сошлись, то нельзя было отличить робкого от отважного, мужественного от труса. Ведь и те и другие сцепились в некий клубок. Невозможно было ни переменить место, ни продвинуться ни на шаг, пока победитель, сбросив с коня или убив противника, не занимал место побеждённого. Наконец, копья были переломаны, ряды той и другой стороны и панцири с панцирями столь тесно сошлись, что издавали под ударами мечей и топоров страшный грохот, как молот в кузнице. А люди сражались, раздавливаемые лошадьми.

Были моменты, когда казалось, что побеждают воинственные тевтонцы. Однако наконец под натиском наших воинов на поле боя произошёл перелом. Крестоносцам не помогли даже резервные хоругви. Почти все они были окружены и уничтожены. Часть крестоносцев пыталась спастись в укреплённом возами лагере. Но здесь их достала пехота, состоящая из польских и белорусских крестьян, вооружённых луками и топорами. Крестьяне рыцарей в плен не брали, так как по обыкновению того времени не имели права получать за них выкуп.

Историки и хронисты отмечали выдающуюся роль в битве нашего великого князя. Витовт, меняя загнанных лошадей, без телохранителей, лишь с несколькими приближенными, руководил своими войсками. Он направлял их на наиболее опасные участки, вдохновлял на борьбу, но успевал на помощь и польским подразделениям.

Надо отдать должное и тевтонцам. Мало кто из них бросился наутёк или просил пощады. Рубились неистово, считая, что лучше потерять жизнь, чем рыцарскую честь. Из семи сотен монахов-тевтонцев в живых осталось только пятнадцать. Полегло большинство военачальников. Сам Юнгинген, сражаясь наравне со всеми, был пронизан копьём нашего воина, имя которого осталось неизвестным.

Чуть позже великий борец за свободу чешского народа Ян Гус писал: «Вести о победе и достойный хвалы мир такую ​​радость принесли моему сердцу, что ни пером описать, ни словом своим выразить как должно не смогу. Где же их мечи, закованные кони, люди в панцирях, на которых надеялись? Где бесчисленные деньги или сокровища? Действительно, все потеряно».

И ранее крестоносцы иногда терпели сокрушительные поражения. Но они всегда находили силы оправиться от неудачи и продолжали экспансию. И именно к лету 1410 года Тевтонский орден достиг наибольшей мощности – ему, вместе с союзным Ливонским орденом, принадлежало все побережье Балтики от польского Поморья до Финского залива на севере. Но Грюнвальдская битва объединёнными усилиями прежде всего славянских народов положила конец германскому давлению на восток. По мирному договору 1411 года Орден терял часть польских земель и выплачивал огромную контрибуцию. К Великому Княжеству возвращалась Жамойть. Через полвека крестоносцы вынуждены были признать верховенство польского короля, а в середине следующего, шестнадцатого, века под властную руку Вильни попросились и земли Ливонского ордена.